Когда я еще училась в школе, я подрабатывала официанткой в маленьком кафе. Там у нас был пожилой постоянный клиент, который приходил к нам с нерегулярными интервалами и пил свой «эспрессо». Как-то раз в мою смену я заметила, как он набросал по памяти очень подробный рисунок достопримечательностей нашего города. Тогда я похвалила его картину и он сказал мне, что рисование - это его хобби и что у него сейчас достаточно свободного времени на пенсии, чтобы наконец-то использовать свою студию дома по ее назначению. Я была в восхищении, когда в следующий раз он быстро набросал мой портрет карандашом, который отдал мне, и я храню его в своей квартире по сей день. Он сказал мне, что такие портреты - его настоящая страсть, и он всегда ищет подходящих моделей. Когда он неожиданно спросил меня, хотела бы я, чтобы он нарисовал меня, я согласилась, вопреки моему сдержанному характеру.В то время мне только что исполнилось 17, и я была очень стеснительной. Хотя у меня сразу возникли сомнения, я отправилась в согласованное место встречи через два дня. Он провел меня через свой красивый большой дом прямо в студию. Картины, над которыми он работал, были действительно хороши, и я должна признать, что он был очень талантливым художником для того, кто делает это в качестве хобби. Для моей картины он поставил большое кресло с подлокотниками, покрытое зеленым бархатом, в середине комнаты. Он показал мне, какую позу я должна занять. Мне нужно повернуть бедра, слегка откинув голову назад, развернуть грудь и чтобы мои согнутые ноги упали на опору. У меня не с первого раза все правильно получилось, но в итоге мы добились хорошего результата.
Я почувствовала себя немного не в своей тарелке. Незнакомая обстановка и его замкнутый характер, были мне не очень приятны. Когда он сказал, что мы должны начать, и указал рукой на стул, на который я могу положить свои вещи, мое сердце почти остановилось. До этого момента я наивно думала, что он только хотел написать мой портрет. Вместо того, чтобы следовать своей привычке и с криком выбежать из дома, я осталась сидеть, не в силах справиться с ситуацией, когда человек, который годится мне в дедушки, попросил меня выйти перед ним в чем мать родила.
Он уже давно отвернулся от меня и начал готовить мольберт. Когда он посмотрел на меня через плечо, я неожиданно встала и подошла к стулу. Я до сих пор не знаю почему, но я сразу начала раздеваться.
Как будто под гипнозом я сняла туфли, носки, брюки и блузку один за другим, но потом недолго колеблясь, оставила нижнее белье на себе. Поскольку от него не было никакой дальнейшей реакции, после небольшого колебания, я сняла лифчик и трусики, тихо подкралась к креслу и попыталась принять желаемую позу насколько могла. Я чувствовала себя очень неловко из-за своей наготы, что даже не посмела смотреть в его сторону.
От неуверенности я крепко сжала ноги и попыталась прикрыть мою маленькую грудь рукой. Однако, подняв глаза, он попросил меня убрать руку и исправил мою позу с помощью кратких инструкций. Оставшись довольным, он приказал мне не двигаться и начал внимательно на меня смотреть. Как и все подростки в то время, я была не совсем довольна своим телом и чувствовала себя очень скованно под прицелом его взгляда. Я была рада, когда он наконец начал рисовать на большом мольберте. Тем не менее, я все время морщилась, когда он поглядывал на меня, быстро посмотрит и продолжает рисовать.
Спустя почти час, который казался вечностью, он поблагодарил меня и сказал, что для первого раза этого достаточно. Когда он снова отвернулся, я тут же вскочила с дивана и быстро натянула на себя одежду. Он проводил меня до двери и по дороге спросил меня, приду ли я на следующей неделе в это же самое время. Я ответила быстрым кивком и исчезла, не попрощавшись. Он наклонил голову через открытую входную дверь. Всю дорогу домой я проплакала.
Всю следующую неделю у меня в голове крутилась мысль, зачем я раздевалась для старого и странного человека и молилась, чтобы он не пришел в мою смену в кафе. К счастью, мне повезло, его не было. На самом деле, сразу после того, как я от него ушла, я определенно решила больше к нему не приходить.
Это было непостижимо для меня сегодня, я стояла возле дверей его дома в назначенное время. Он впустил меня, и после короткого разговора он направился в свою мастерскую, где он сразу же исчез за мольбертом.
Я подошла к креслу и после минутного колебания, устремив глаза на пол, снова разделась и заняла свое место. Он поправил мою позицию, затем снова начал рисовать после тщательного изучения моего обнаженного тела. На этот раз он выглядывал из-за картины еще реже, чем в первый раз. Это немного расслабило меня, я почти забыла про свой стыд и неуверенность.
Тем не менее, мне почему-то пришла в голову мысль, может ли он понравится мне.
Я до сих пор не знаю, почему меня начало это заботить. Ему было, как он сказал, 69 лет, я годилась ему во внучки. Он был довольно невысокого роста, на голове почти не было волос и густая белая борода. Все, что не вписывалось в мечты молодой девушки. Почему я начала задаваться вопросом, является ли такой пожилой мужчина привлекательным для меня, должно быть, из-за моей собственной неуверенности в своей привлекательности. Я никогда не чувствовала себя уродиной, но по сравнению со многими моими подругами мое тело с маленькой грудью, узкими бедрами и плоским задом было довольно неженственным.
Поэтому, пока я боролась со своими комплексами, час прошел на удивление быстро. Когда он посмотрел на время и резко вышел из-за мольберта, то спросил меня, могу ли я остаться подольше, поскольку мы еще не закончили. На мой застенчивый кивок он быстро расстегнул штаны и позволил им спуститься по ногам. С широко открытыми глазами я смотрела прямо на его относительно маленький, но на удивление твердый член, который сразу же подпрыгнул на меня. Прежде чем я смогла понять что происходит, он уже полностью снял штаны, подошел ко мне, взял мою руку и подвел к своему твердому члену.
Потерев моей рукой несколько раз, он уже поднял мои ноги над спинкой, без всякого сопротивления раздвинул их, плюнул себе на руку и начал тереть ею мою промежность. Затем он встал на колени, притянул меня к себе и проник в меня. С громкими стонами он начал медленно трахать меня. Пока его член осторожно скользил в мою киску, он снова и снова проводил ладонями по моим маленьким сиськам и сжимал мои соски между пальцами.
Затем он остановился, посмотрел мне в глаза и спросил, принимаю ли я таблетки. Я снова только кивнула, что заставило его улыбнуться. Он сразу же сложил мои ноги перед туловищем так, что они свисали с его плеч. Он снова толкнул свой член глубоко в меня, а затем наклонился ко мне так, что мои колени коснулись моей груди, и его лицо было очень близко к моему. Теперь я почувствовала его член глубоко внутри себя, и его первый сильный удар прошел через мое тело, как электрический ток. Удивленная этим чувством, я открыла глаза и тихо застонала, на что он ответил улыбкой. Я освободилась от своей прежней пассивности и повернула голову в сторону.
Конечно, я занималась сексом и раньше несколько раз. Но это всегда было немного неуклюже и не могло сравниться с прямотой, с которой он взял мое тело. После того, как мое первоначальное напряжение уменьшилось, я расслабилась и наслаждалась этим моментом, поскольку его удары стали быстрее и сильнее. Я не могу сказать, как долго это продолжалось, но я все еще помню, какое удовольствие я получила, когда почувствовала, как его тело сотрясается надо мной и дрожит, и как мое влагалище наполняется его горячей спермой.
После того, как он с облегчением упал на меня, он снова поцеловал меня в лицо, потрогал мои сиськи, вытащил свой член, затем быстро поднялся и одел штаны. Я немедленно встала и начала одеваться. Не сказав ни слова, он отвел меня к двери, похлопал меня по щеке и попрощался со словами: «Увидимся на следующей неделе!» На этот раз я не плакала, когда шла домой, а улыбалась, когда ощутила, как его сперма натекла в мои трусики.
В течение следующих полутора лет я позволяла ему рисовать и регулярно трахать меня.